Пока Тарон сотоварищи возились с грузом, а старик с юношей молча прогуливались вдоль берега и размышляли, на рязанской стороне показался большой, возов из пятнадцати, купеческий поезд, сопровождаемый сильной конной охраной. Едущий первым всадник упёрся в реку, поднял руку и поезд остановился. Перекат у Сосновки торговые люди издавна использовали как переправу. Песок здесь крупный, плотный, гружёные телеги не вязнут, дно ровное, берега пологие – удобная переправа. Одна беда – ям под водой много и запросто безопасный путь не отыщешь, а вешки, что выставляют местные жители, к осени часто сносит. Вот и теперь их не было видно.
Однако люди, слезшие с повозок и лошадей, вместо того, чтобы заняться разведкой дна, или отправить кого-нибудь в Сосновку за проводником, сгрудились в сторонке, и до мещёрской стороны стали доноситься нарастающие крики и ругань.
Сокол пригляделся к суматохе внимательнее. Дюжина вооружённых людей прижала к берегу рыжего парня и, судя по всему, готовилась вот-вот насадить его на клинки. Парень, однако, вывернулся, побежал через реку, а купеческая охрана с гоготом погналась за ним.
– Я его знаю, – сказал Тарко, кивнув на беглеца. – Это Ромка с посада. Ну, отец его Жирмята гончар помер в прошлом году.
– Отца знал, – признался Сокол. – Шустрый у него сынишка вырос. Чего он с купцами не поделил?
Рыжий парень, лишь пару раз угодив в ямы, вскоре благополучно выскочил на мещёрский берег.
– Уф, – отряхнулся он от воды, словно пёс.
Судя по взгляду он явно узнал земляков или как-то иначе определил, что они местные, но не поздоровался и не запросил помощи. Его преследователи тем временем чертыхаясь выбирались из очередной ямы, куда попадали гораздо чаще, и собирались уже повернуть назад, но к ним подоспел по всей видимости хозяин и криками заставил завершить дело. Между тем Рыжий вовсе не думал спасаться бегством. Лес – вот он рядом, но парень чего-то ждал, лишь переступая маленькими шажками, мало-помалу двинулся поближе к землякам.
Оказалось, он знал что делает. Вскоре из леса выехало два всадника, без доспехов, но при оружии – один с роскошной суковатой дубиной, другой с кривой саблей. Похоже, неведомые торговцы осерчали на Рыжего всерьёз, и заранее отправили людей наперехват.
– Надо было Ромке вниз рвануть, – заметил Тарко. – Сплавился бы по реке. Там дальше за кручей вылез бы и ищи его.
– Чем же он им досадил-то? – удивился Сокол, но виновника спрашивать не стал.
Преследователи и с той и с другой стороны уже приближались, и выяснять подробности стало поздно. А земляка выручать надо. Больно уж ухмылки у его врагов нехорошие. Злые. Как бы смертоубийство не вышло.
Когда к Рыжему подошли ближе, обкладывая точно зверя, чародей заступил охотникам дорогу.
– Почто, люди добрые, человека задираете? – спросил он.
– Ещё не задираем, но вот-вот задерём, – рассмеялся в ответ один из купеческих наёмников.
– Дочку мою соблазнил стервец, – пояснил подошедший чуть позже купец, видимо старший в этой ватаге. – А потом бросил, рыжий бес. Куда её теперь, худую такую пристроить?
Они явно не торопились с расправой, считая что парню теперь не уйти. Всадники спешились за спиной, отрезая Рыжему последний путь бегства.
– Ничего не выйдет у вас, – покачал головой Сокол.
– Ещё как выйдет! – возразил купец. – Сейчас мы засранца на берёзку-то приторочим и посмотрим.
– Ты видно издалека сам?
– Да из Галича Мерского. Никанором зовут, – охотно представился купец. – Вот в Червленый Яр ездили на росторжку, теперь обратно возвращаемся.
– Издалека, – повторил Сокол. – Здешних порядков поди не знаешь?
– А чего знать-то? – удивился тот. – Везде один порядок – напакостил, так отвечай.
– Дочку твою он что, силой взял?
– Нет.
– Обрюхатил?
– Нет.
– Тогда и спроса никакого, – решил Сокол. – Сама к нему пошла, сама и виновата.
– А то! Конечно, виновата! – согласился купец. – Виновата и своё давно получила, уж не сомневайся. А прохвост убёг тогда.
– Значит судьба, – Сокол пожал плечами.
– Судьба не в том, что убёг, а в том, что теперь попался, – с ухмылкой возразил Никанор. – Бог, как говорится, шельму метит. Не надеялся я его отыскать, истинная правда, а тут на переправе рыжие кудри-то и мелькнули. Хотел стервец с нас за проезд через брод плату слупить, а сам и попался.
– Врёшь ты всё! – возмутился Ромка, высунув голову из-за чародейской спины. – Я вам, дуракам, предлагал удобное место для переправы указать. А теперь сунетесь без совета, потопите возы свои. Так вам и надо.
– А ты молчи, висельник! – прикрикнул Никанор. – Ещё накричишься, под кнутом-то.
Да, настырным купец оказался. Такого не переболтать. А между тем с рязанского берега в помощь товарищам выступило ещё несколько человек. Когда люди ватагой действуют, у них завсегда ума убавляется, нутро звериное проступает. Сложно будет миром дело уладить. Но Сокол всё же попытался.
– Он на мещёрской стороне и потому под княжеской защитой, – заявил чародей.
– А ты сам, не князь ли случаем местный? – усмехнулся Никанор. – Чего ж без лошади, без дружины?
– Нет, я не князь. Меня Сокол зовут.
Известное в этих краях имя не произвело на купца должного впечатления.
– Ну и лети себе, Сокол, – посоветовал он. – Подобру-поздорову.
– Оставь парня, – не сдавался чародей. – Если обиду имеешь, к князю в городе подойдёте, он и рассудит.
– Вот ещё! Я может в ваш городишко и не думал вовсе поворачивать. Нет, мил человек, прохвост из Галича сбежал, там миловался, пусть по нашей правде и ответ держит.
– Ну, тогда жди, пока он снова в Галиче окажется, – сказал Сокол. – А тут своя правда. Или ты переступить закон хочешь? Так не советую, тебя первее тогда на кол насадят.
Никанор задумался. Нарушать чужой закон ему, похоже, не хотелось. Он купец и привык блюсти чужие обычаи, пусть даже и нелепые. Так полезней и для дела и для собственной шкуры. Но и смекалкой Никанора не обделили.
– Тогда вот что, – обрадовался он возникшей мысли. – Мы мошенника сейчас обратно на рязанскую сторону доставим, там и судить будем. Рязанские законы, небось, не слишком от наших отличаются. Христианские как-никак. А ну хватай его, ребята!
Купец махнул рукой, и его подручные устремились к обидчику хозяйской дочери и защищающим его настырным прохожим, намереваясь схватить первого и вытолкать взашей остальных. Но пара клинков возникших вдруг в руках старика и юноши, заставили наёмников остановиться. Тарко впервые представилась возможность опробовал меч в деле, и он готов был рубить направо и налево, а чародей лишь лениво переводил остриём с одного наёмника на другого, словно выбирая сред них достойную жертву.
Даже несведущий в оружии человек легко заметил бы, что клинки необычные. А кое-кто из купеческих телохранителей, похоже, в таких вещах понимали.
– Чарованное железо, – бросил старый наёмник за спину, обращаясь, прежде всего, к Никанору.
Некоторые из его товарищей вздрогнули, зашептали оберегающие заклятия, другие перекрестились, поглядывая исподтишка на хозяина. Но тот отступать не желал, даже перед лицом волшебства. Махнул рукой только что подошедшему с рязанского берега подкреплению и ещё четверо вооруженных людей присоединились к соратникам. Теперь на каждого из мещёрцев приходилось почти по десятку противников.
– Убери людей, Никанор, – очень тихо, но жёстко сказал Сокол. – Прояви разум. Не выстоять им против нас.
Сам чародей не был так уж уверен в победе и проницательный Никанор ему не поверил тоже. Но тут очень кстати неладное заметил Тарон. Побросав верёвки, оставив сидящий на отмели струг и кучу вещей на берегу, мещёрские корабельщики поспешили на выручку землякам. Отчаянная у Тарона ватага подобралась – против вооружённых охранников с одними дубинами вышли. Но тому, кто вёслами приучен день напролёт ворочать, железный клинок не всегда и требуется.
Купец галицкий сдал назад. Бойню устраивать слишком велика Рыжему честь, а главное свидетелей много набежало. И гадать не надо, чью сторону власть возьмёт, дойди до суда. Понятно за своих встанет.
– Ещё свидимся, Рыжий, – зло бросил он и дал отмашку наёмникам.
Пешие и конные побрели обратно через реку, спотыкаясь и проваливаясь в ямы.
– Дочке кланяйся! – крикнул Ромка в спину купцу.
Тарон, увидев, что свара рассосалась сама собой, повернул обратно, а Рыжий несколько нарочито, словно в шутку, поклонился Соколу и Тарко.
– Ну, спасибо вам, земляки, – произнёс он. – Спасли вы меня от придурка этого из Галича Мерзкого. Сами-то куда путь держите?
